За год, что минул с освобождения Tony Yayo из тюрьмы он приложил немало стараний, чтобы наверстать упущенное. Чтобы доказать, что он, Марвин Бернард, и есть Talk Of New York, T.O.N.Y. – голос Нью-Йорка в вольном переводе. Что он способен на большее, чем породить моду на футболки с призывом "Освободите Yayo!"

    Йейо шел рядом с 50 Cent рука об руку еще с тех пор, когда генерал G-Unit был известен в нью-йоркских подворотнях под щенячей кличкой Boo-Boo. Он был рядом и во время торговых операций с крэком на улицах Jamaica Southside, и после подписания контракта с Trackmasters/Columbia, когда песня "How To Rob" шокировала слушателей, и у изголовья больничной кровати в мае 2000, после тех самых девяти выстрелов. Cам 50 говорит так: "Yayo всегда рядом со мной. Всегда, когда не сидит в тюрьме". 

    В 2002-ом, когда его генерал заключал контракт с Dre и Eminem'ом, пистолет Ruger P89 в кармане Tony стал для него путевкой в полицейский участок. А там уж подняли старые папки с условным сроком за торговлю наркотики. Лично мне не ясно, каким образом подследственный может свободно ездить за границу. Например, в Испанию, для участия в выступлении Eminem'a на вручении призов MTV. Спросите у самого Yayo. Скорее всего, он и вам скажет, что поехал по паспорту брата, куда вклеил новое фото. И ехидно улыбнется.

    Но поводов для улыбок в его жизни стало существенно меньше, после того, как полиция Нью-Йорка обыскала машину, в которой приехали на выступление Yayo, 50 Cent и Lloyd Banks. И если для его соратников эти мероприятности так и остались в разряде "мелкие", то сам Тони все-таки угодил за решетку. Хороший адвокат и ходатайства, подписанные Dre и Eminem'ом, превратили предусмотренные законом "от трех до девяти" в год лишения свободы. 

    В тюрьме Rickers Island он писал тексты и вкушал простых житейских радостей американского зека. Удивительно, но в их числе он называет жареных цыплят из куриного фастфуда KFC и даже марихуану. А еще во время заключения у него родилась дочь. Свою подпись в документах об отцовстве Tony поставил прямо в комнате для свиданий. 

    Тем временем в G-Unit настало время перемен. В состав групы вошел Young Buck и тотчас сплетники зашептались, что он пришел вместо Йейо. Тони говорит, что слухам не верил, ибо знал: еще в те дни, когда 50 выпускался на микстейпах, он приметил одаренного южанина, тогда тусовавшего с Juvenile'ом. И планировал перетянуть его на свою сторону. 

    Конец сплетням об отчислении Yayo из "отряда горилл" положило вручение премии Грэмми, где Эминем вышел получать свой "граммофон" в тишотке с надписью "Освободите Йейо!". В тот день Тони позвонили друзья из G-Unit и предупредили: не пропусти трансляцию, тебя ждет сюрприз. Но о подобном он и помыслить не мог! 

    Моральная поддержка помогла ему не меньше чем финансовая, в виде чеков, которые он исправно получал после каждого концерта G-Unit. Так травмированный футболист все равно получает премиальные за победу в матче, чтобы в следующий раз не боялся идти в жесткий стык, что бы знал, что его не бросят. Администрация с удивлением узнала, что в ее стенах ничем не выдающийся уголовник вдруг стал звездой рэпа. Даже в Африке на концертах G-Unit зрители отвечали на вопрос "Вы знает Tony Yayo?" громогласным "Освободите Yayo!". 

    И в начале 2004 его таки освободили. 50 Cent и G-Unit примчались через заснеженную пустошь к дверям тюрьмы. Когда Тони переступил ее порог, Lloyd Banks вручил ему кольца, Sha Money XL накинул на плечи шиншилловую шубку, а 50 Cent повесил на шею цепь с медальоном G-Unit работы знаменитого Джейкоба-Ювелира. Они отправились в ресторан, а оттуда в отель, где Tony ждало свидание сразу с двумя цыпочками, которых уже доставил в его "люкс" Lloyd Banks. Он был свободен, как Кипелов. Это было 9 января. 

    10 января он снова оказался за решеткой.

    Недобрую службу сыграл тот самый поддельный паспорт, по которому Йейо ездил за границу. Подделка документов – преступление, которым в Штатах занимается ФБР. Йейо довелось узнать, как работают федералы. По его признанию, он не думал, что это на столько серьезно. Никогда еще его не отправляли в тюрьму так быстро. 

    Следующие 4 с половиной месяца он провел в федеральной тюрьме в Бруклине. Жесткость тамошних нравов компенсировалась соседством известных личностей. Среди них были опасные террористы. А также знаменитый наркобарон Кеннет "Сюприм" Макгрифф, отмывавший деньги через лейбл The Inc. и не скрывающий своего враждебного отношения к 50 Cent. Они с Йейо жили на разных этажах и даже ни разу не виделись. Йейо говорит, что Сюприм для него никто, человек, у которого есть лишь прошлое. Наркобарон присылал ему "маляву": "Fuck you, fuck 50". Йейо ответил не менее глубокомысленным посланием "Suck my dick".

    Освободившись вторично, Йейо сразу отправился в студию. "На этот раз я повел себя разумней и не ушел в разгул, как в прошлый раз". Он записал последний куплет для "Ain't No Click" с уже уходящего в печать "Hunger For More" Lloyd Banks'a. Полтора года бездействия, немого наблюдения за успехами своей команды, к которым ты не причастен – все это нашло отражение в 16 строчках той песни. Блудный сын G-Unit вернулся домой.

    Его словно списанная с совестких плакатов "верность делу 50 Cent'a" погнала Tony Yayo в новый бой – против троицы Ja-Joe-Jada. Talk Of New York принял участие в треке "I Run New York", адресованном вышеназванному трио и их соратникам.